История одного «Атеиста»
Как в Кенозерье шедевр спасли
Ирина закончила экскурсию и, выходя из Георгиевского храма, увидела на крыльце мужчину. Перед ней стоял высокий худой человек лет шестидесяти пяти.
— Иван Петрович, — представился он.
— Вы простите, занесло случайно в ваши края, не смог проехать мимо. Нельзя ли подняться
на колокольню? Пожалуйста!
Ирину ждали дома, дел было невпроворот, но отказать мужчине она не смогла. Поднялись на колокольню, Иван Петрович подошел к деревянному краю и всмотрелся вдаль:
— Господи, какая же красота, — выдохнул он. — Озеро, широкие поля, сосны, еловая роща — какое же это все настоящее, не выдуманное. Как жаль, что деревни вокруг обезлюдили, а дома посреди всей этой красоты стоят пустые...
— Ведь и Порженский погост еще недавно был умирающим и аварийным, — ответила Ирина. — Но в 2013 году были выделены деньги, и на нашем Георгиевском храме прошел полный комплекс реставрационных работ. Одних гвоздей кузнец Ершов выковал для реставраторов три тысячи штук! Сейчас Порженский погост именно такой, каким его видели наши предки... Так что возродить можно все, было бы желание.
— Иван Петрович, — представился он.
— Вы простите, занесло случайно в ваши края, не смог проехать мимо. Нельзя ли подняться
на колокольню? Пожалуйста!
Ирину ждали дома, дел было невпроворот, но отказать мужчине она не смогла. Поднялись на колокольню, Иван Петрович подошел к деревянному краю и всмотрелся вдаль:
— Господи, какая же красота, — выдохнул он. — Озеро, широкие поля, сосны, еловая роща — какое же это все настоящее, не выдуманное. Как жаль, что деревни вокруг обезлюдили, а дома посреди всей этой красоты стоят пустые...
— Ведь и Порженский погост еще недавно был умирающим и аварийным, — ответила Ирина. — Но в 2013 году были выделены деньги, и на нашем Георгиевском храме прошел полный комплекс реставрационных работ. Одних гвоздей кузнец Ершов выковал для реставраторов три тысячи штук! Сейчас Порженский погост именно такой, каким его видели наши предки... Так что возродить можно все, было бы желание.
— А расскажите немного про историю храма, — попросил Иван Петрович. — Знаю, его рубили местные мужики. Удивительно, как это без геометрии и черчения родили такую красоту.
— А вот всмотритесь вдаль и представьте. 1782 год, три деревеньки, в них живет примерно 70 человек, и им захотелось поставить свою церковь. Место выбрали красивейшее. Это был маленький летний храм с рубленой деревянной оградой, но он потом перестраивался. Сначала в храме было одно «небо», а в XIX веке появилось второе. Случай уникальный. Мало того — второе «небо» автор, Михайло Сказываев, подписал, что и вовсе вещь редчайшая...
— А вот всмотритесь вдаль и представьте. 1782 год, три деревеньки, в них живет примерно 70 человек, и им захотелось поставить свою церковь. Место выбрали красивейшее. Это был маленький летний храм с рубленой деревянной оградой, но он потом перестраивался. Сначала в храме было одно «небо», а в XIX веке появилось второе. Случай уникальный. Мало того — второе «небо» автор, Михайло Сказываев, подписал, что и вовсе вещь редчайшая...
— Где они сейчас, «небеса»? — перебил гость. — Вижу, в храме копии.
— Не волнуйтесь, «небеса» целы и хранятся в музее «Рухлядный амбар» в национальном парке. А вот иконы уцелели не все. Ведь это сейчас Георгиевский храм называют символом Кенозерья, визитной карточкой Русского Севера, сокровищем и тайной. А в 1938 его закрыли, через 20 лет поставили на охрану, но, конечно, формально: уже в 1970-е годы он рушился, а внутри многое было растащено. И вы знаете, спас в то время Георгиевскую церковь не иначе божий промысел.
В конце 1980-х приехал студенческий отряд из Архангельска проводить консервационно-реставрационные работы. Постарались ребята: поменяли кровлю церкви и колокольни, сгнившие верхние венцы и матицы трапезной, сгнившие бревна и кровлю ограды, трапезную студенты тоже покрыли кровлей... Если бы не это и не местные жители — хранители, храм не достоял бы до реставрации 2013-го года. Вот так.
— Очень жаль, — покачал головой Иван Петрович. — Жаль, что храм можно возродить, а местную бойкую деревенскую жизнь нет. Ведь представьте себе, что, например, вот в тех брошенных домах когда-то жили огромные семьи, вот в том развалившемся доме кузнец. Утром деревня вставала рано, гнали скот, кричали петухи, стучали топоры и молоты, кто-то шел в поле, кто-то шил лодку, кто-то удил рыбу. По вечерам при лучинах и керосинках вышивали и ткали, дети со стариками лежали на печке, в печи поспевали пироги, потрескивал огонь, и кто-то начинал сказывать сказку... А в выходной все надевали лучшую одежду и шли молиться Богу.
Без тайны этой деревенской жизни не разгадать и загадку Порженского погоста.
— Откуда у вас, городского жителя, такие мысли? — поинтересовалась Ирина.
Иван Петрович посмотрел вдаль:
— А название отряда знаете?
— Знаю, Иван Петрович, «Атеист». Удивительная штука студенческий стройотряд с таким названием спасал по всей области церкви и часовни от разрушения.
В полумраке храма было трудно разглядеть лицо гостя, но ей показалось: он улыбнулся.
— Не волнуйтесь, «небеса» целы и хранятся в музее «Рухлядный амбар» в национальном парке. А вот иконы уцелели не все. Ведь это сейчас Георгиевский храм называют символом Кенозерья, визитной карточкой Русского Севера, сокровищем и тайной. А в 1938 его закрыли, через 20 лет поставили на охрану, но, конечно, формально: уже в 1970-е годы он рушился, а внутри многое было растащено. И вы знаете, спас в то время Георгиевскую церковь не иначе божий промысел.
В конце 1980-х приехал студенческий отряд из Архангельска проводить консервационно-реставрационные работы. Постарались ребята: поменяли кровлю церкви и колокольни, сгнившие верхние венцы и матицы трапезной, сгнившие бревна и кровлю ограды, трапезную студенты тоже покрыли кровлей... Если бы не это и не местные жители — хранители, храм не достоял бы до реставрации 2013-го года. Вот так.
— Очень жаль, — покачал головой Иван Петрович. — Жаль, что храм можно возродить, а местную бойкую деревенскую жизнь нет. Ведь представьте себе, что, например, вот в тех брошенных домах когда-то жили огромные семьи, вот в том развалившемся доме кузнец. Утром деревня вставала рано, гнали скот, кричали петухи, стучали топоры и молоты, кто-то шел в поле, кто-то шил лодку, кто-то удил рыбу. По вечерам при лучинах и керосинках вышивали и ткали, дети со стариками лежали на печке, в печи поспевали пироги, потрескивал огонь, и кто-то начинал сказывать сказку... А в выходной все надевали лучшую одежду и шли молиться Богу.
Без тайны этой деревенской жизни не разгадать и загадку Порженского погоста.
— Откуда у вас, городского жителя, такие мысли? — поинтересовалась Ирина.
Иван Петрович посмотрел вдаль:
— А название отряда знаете?
— Знаю, Иван Петрович, «Атеист». Удивительная штука студенческий стройотряд с таким названием спасал по всей области церкви и часовни от разрушения.
В полумраке храма было трудно разглядеть лицо гостя, но ей показалось: он улыбнулся.
